Голос сирены

Что Даледат любил делать, так это петь. Любил, но не умел – до того, как встретил старика на кладбище. Теперь у него новый голос – голос сирены! Он завораживает, он зовет за собой и никто не откажет ему! Наверное…

Что Даледат любил делать, так это петь! Даже имя его звучало как музыкальная заставка перед развлекательной  программой на ТВ: «Дааа-Леее-Даат!». И тут хотелось бы сказать, что петь он еще и умел, но больше подойдет именно слово «любил», чем «умел». Хотелось бы сказать, что пел он везде, а люди слушали и аплодировали – но правдой будет только то, что он и правда пел везде.

В своих мечтах он выходил на сцену, вставал перед залом восторженной публики, сводил ее с ума своим голосом и вел за собой. Причем вел прямо в билетную кассу, где публика радостно выкладывала свои денежки. Их Даледат любил еще больше чем петь, и свято верил в чарующую силу искусства, способную завораживать людей  и заставлять их раскошеливаться. Деньги! Вот в чем истинная суть творчества.

Даледат мечтал о деньгах и пел. В душе. За рулем. В караоке. Пел он и у себя дома, пока соседи ни начинали жаловаться. Голос Даледата, по какой-то невероятной прихоти,  казался им неблагозвучным. И не только во время пения, но и во время разговора, когда он хрипел и поскрипывал, скрежетал и взвизгивал. Годами он видел в своей голове восхитительный мир денег, которые приносит ему пение – и годами же распугивал людей, когда пытался выступать в роли уличного музыканта.

-Иди-ка ты на кладбище, так хоть пугать некого! – однажды сказал ему приятель, и сразу  стал бывшим приятелем.

Но Даледат прислушался к непрошеному совету. Ему надо тренироваться! Упорство приносит плоды, нет ничего невозможного для того, кто готов работать над собой! Так сказал он сам себе, и добавил прочий бред, который  запомнил на тренинге личностного роста. А потом пошел на кладбище, тренировать свой вокал среди могил, подальше от неблагодарных живых слушателей.

Вечером, в сумерках, он брал высокие ноты, визжал и завывал, перекрикивая ветер. Наверное, так и рождаются истории о  призраках. Когда среди могил разносится то смех, то крики, кто-то воет и вопит, поневоле задумаешься о привидениях! Но, по крайней мере, мертвые не жаловались, а живые не слышали – и потому тоже не жаловались.

До того дня, когда Даледат потерял голос и все мечты вместе с ним.

-Ла-ла-ла-ла-лаааа! – орал он, и пытался  попасть в ноты мелодии, звучавшей в наушниках, и попадал пока только в ритм.  Он набрал еще воздуха, для нового вопля,  и закашлялся.  Отхлебнул водички, повернулся к старому склепу и торжественно завопил новый куплет:

-Ла-ла-ла… Твою ж! Ты кто?

Он взлетел в воздух, как перепуганный кот, и приземлился в метре от места, на котором стоял. На кладбище не было других живых людей, но фигура в белом выплыла из склепа.

-Тьфу ты, черт вопящий! – гаркнул призрак. – Напугал!

И Даледат понял, что перед ним не привидение, а обычный дед, в белой футболке, белой панамке и с белой бородой.

-Ты чего орешь? Напугал! Так сердце остановится! – возмутился дед.

-А ты чего орешь? – возмутился в ответ Даледат. – Чего ты тут шаришься? Нечего по кладбищу шарахаться! А ну иди отсюда!

Голос сорвался, и он опять закашлялся.

-Замолкни! – строго сказал дед. И Даледат замолк.

-Придурок! Орет он. Тоже мне, выдумал, на кладбище орать! – пробурчал дед, и пошел своей дорогой.

-Ну и вали! – хотел крикнуть Даледат, и не смог.

-Ла-ла-ла! – попытался пропеть он,  и снова не смог.

Так Даледат и потерял голос. Хотя те, кто слышал его пение, сказали бы, что ему и терять-то было нечего.

***

Он вернулся домой и лег спать в полном молчании.

Пришло утро. Голос не пришел.

Даледат провел день в молчании и понял, что ему нужен врач. Или колдун? Может, тот старикашка его сглазил? Или просто Даледат сам слишком много орал? Он взял телефон, набрал номер больницы и понял, что не может записаться на прием по телефону. Нельзя  сказать, что тебе нужно, если говорить не получается!

-Я не вижу физических проблем! – сказал врач после осмотра. – Ваши голосовые связки в порядке. Возможно, проблема психосоматическая?

– То есть я псих, что ли? Спятил, и не верю, что могу говорить? – ответил бы Даледат, но не смог.

-Я не вижу физических проблем!– сказал второй врач, и те же слова повторил третий.

Психотерапевт не видел проблем в голове, лор не находил проблем в горле, а Даледат молчал. Мечты о богатстве и славе таяли. Он купил блокнот и теперь писал в нем все свои реплики. Он все слышал, но не мог ничего сказать и выходил из себя, когда люди считали его глухонемым, и начинали говорить медленно и громко, словно настоящий глухой от этого смог бы их расслышать. Он нормально слышал! Но не мог объяснить  это собеседнику.

Так прошло четыре месяца.  Он сходил на кладбище, к склепу, но чуда не случилось, и Даледат оказался в кабинете мастера акупунктуры. Потом – энерготерапевта. Потом – целителя-месмериста. Очередной шарлатан обещал спасение и не давал ничего, а мечты о деньгах таяли.

-Голос можно вернуть! – эти слова он услышал не в первый раз, но не смог даже хмыкнуть скептично, когда  выслушивал очередного целителя.

-Но зачем? – добавил целитель.

«В смысле – зачем? Я певец!» – намалевал Даледат в блокноте и ткнул им в лицо целителя.

-Вы не певец, – ответил тот. – Певцы поют, а вы только мечтали петь и богатеть. Вы – фантазер!  И дело вовсе не в том, что вас кто-то проклял – дело в том, что вы жили в разрыве между голосом, который у вас был, и голосом, о котором вы мечтали. И понимать, насколько плох ваш голос, однажды стало так невыносимо, что вы замолчали. Так что я повторяю вопрос – зачем вам голос? Ответьте, дайте себе причину его вернуть!

Поклонницы. Восторженные залы. Деньги! Очень много денег. Эти образы мелькнули в голове, пока рука Даледата тянулась к блокноту

«Я хочу творить искусство!» – вот что он написал.

-Достойная причина, – кивнул целитель, – если она правдивая! Вы вернете голос, обещаю. Лучший, чем был до того. Лучше, чем вы могли бы мечтать. Голос сирены, влекущий, завораживающий голос, в котором люди захотят утонуть. Хотите?

Даледат кивнул там яростно, что позвонки в шее громко хрустнули.

-Тогда он у вас будет. Если это на самом деле именно то, что вам надо! И если вы достойны этого – такой голос большая ответственность. Он как дар богов,  он дается,  что бы радовать мир и нести  красоту. Не для корысти, не для заработков. А ради красоты, которую он несет людям!

Даледат кивал без передышки и целитель умолк. Что было дальше, Даледат не запомнил.  Он просто открыл глаза – дома, в своей постели.

***

-Вот же гаденыш! – буркнул он, и поднялся с кровати. Кажется, целитель вчера подмешал ему что-то, Даледат отключился, и не мог теперь вспомнить, как попал домой.

Стоп! Он сказал: «Гаденыш»? Он же правда это сказал?  Даледат  набрал побольше воздуха, и выпустил обратно, не решаясь проверить свой голос в деле. А если ему все только показалось? Если не получится?   Вторая попытка – и воздух потек между губ.

-Гаденыш! – прошипел он. И закашлялся. Но он издал звук! Кашель и хрип,  а не пение, но звук!

К вечеру он смог назвать свое имя, и голос звучал лишь слегка осипло. Еще через сутки он пропел:

-Ла-ла-ла-ла-ллаааа!

И понял, что может петь. Не просто издавать звуки ртом, а петь!  И пошел в караоке.

В царстве безголосых певцов, которых алкоголь убедил в  великом таланте, принимали всех. Даледат вышел на сцену. Микрофон ждал, музыка пиликала,  слова лились по экрану. На экран он не смотрел, он и так знал все наизусть.

-Забыл, как петь, чудила? – гаркнул пьяный голос из зала, и Даледат запел:

«Твое сердце – мой маяк в ночи,
Твое сердце в груди моей стучит!».

Зал молчал. Никто ни ерзал, ни пил, ни разговаривал. Одна рука потянулась  к телефону, потом вторая. Он пел, и  зрители снимали его. Кто-то включил фонарик на телефоне, и тесный зал дешевого караоке стал похож на настоящий концертный зал. Зрители зажигали фонарики, один за другим, и огни качались в темноте, в такт песне.

Музыка умолкла. Умолк и Даледат. Кто-то положил телефон на стол и ударил ладонью о ладонь. Так и начались аплодисменты. Они накатывали волнами, вместе с восторженными криками. Даледат осторожно улыбнулся. Он справился! Долгие годы тренировок помогли  – он научился петь! Кажется.

-Ладно, ладно, ребята, хватит! – он притворно скромно поднял руки.

Зал смолк. Странно. Как они быстро перестали аплодировать, однако! Или просто выполнили его приказ?

-Аплодируем!– предложил Даледат.

Зал взорвался.

-Тишина! – крикнул он.

Все замолчали.

-А теперь встаньте!– приказал он, и стулья застучали по полу.

-И перешлите  видео своим друзьям, расскажите им обо мне! – приказал он, и пальцы коснулись экранов, а первые записи его выступления начали свое движение в интернете.

Он спустился в зал и сел за свой столик. Время шло. Никто не просил автограф. Никто не фотографировался с ним. Люди чуть удивленно осматривались, садились и убирали телефоны.

Когда Даледат встал, никто не посмотрел ему вслед. Его минута славы закончилась очень быстро.

***

Летом в городе хватает уличных музыкантов. Даледат нашел их без труда – компания  рокеров играли что-то гитарное-заунывное. Он встал рядом и просто слушал. Люди шли, иногда бросали монетку солисту. Никто не обращал особого внимания на музыку. И Даледат запел, перекрикивая певца:

«Ты викинг асфальтовых рек,
Здесь твой мир, здесь ты человек!
И свободу твою у тебя
Никому не отнять!».

Люди замерли.

-Давайте, бросайте деньги!  Не скупитесь! – предложил Даледат.

Купюры начали падать в футляр для гитары. Даже гитарист выудил кошелек и сам бросил все его содержимое в футляр.

Даледат замолчал и ушел. И даже не подумал, что деньги стоит забрать – эта мелочь в футляре его не интересовала. Только величие, слава и бесконечное богатство! Вот что его ждет.

Он дал еще три концерта,  на пробу.  Один на улице – и  заработал немного денег. Второй – на крыльце полицейского участка, и никто не посмел ему возразить. Третий – в здании мэрии, и снова никто не пытался его выгнать, и никто не прошел мимо. Аплодисменты, съемка на телефоны, еще немного денег – все это было. И люди, которые готовы сделать все, что он скажет, пока он поет.

«Голос сирены» – так сказал  тот целитель. Голос, который завораживает и влечет, манит к себе. И лишает воли!

Даледату  не пришлось искать продюсера и студию звукозаписи – ролики с его выступлениями уже растеклись по сети, и скоро телефон зазвонил.

***

-Это что за дрянь? – спросил он, и отпихнул контракт. – Серьезно? Мне, с моим-то голосом, выступать в клубах, каждый вечер, за эти вот деньги? Может еще в рекламе спеть?

-Это стандартные условия, – человек  по другую сторону стола пододвинул контракт обратно. – И даже чуть лучше стандартных,  лучше, чем получает большинство начинающих музыкантов.

– Я не начинающий! – оборвал Даледат. – Я пою уже много лет.

-Я никогда не слышал… – начал продюсер.

-Я всегда пел! – перебил Даледат. – Я гений, это у меня от природы. Говорят,  у меня голос сирены, он завораживает людей. Или вы не слышите? Так я покажу!

Он снова запел:

«Твое сердце – мой маяк в ночи,
Твое сердце в груди моей стучит!
В сумраке дней говорит со мной,
С его светом иду я за тобой».

-Так что давай, дедуля, записывай новые условия! – закончил Даледат уже без пения.

Продюсер подтянул к себе контракт.

-Пиши! – приказал Даледат – Выступлений два раза меньше. Да, вот так. А гонорар в три…  нет, в пять раз больше!

Рука человека за столом послушно правила цифры.

-А хотя… Лучше сразу чек мне выпиши! На миллион! – приказал Даледат.

Кабинет он покинул очень быстро. Голос сирены не просто хорош! Голос сирены подчиняет людей, и те делают все, что приказано. Или дело в песнях, а не в голосе? Стоит попробовать спеть что-то совершенно другое! Он вышел на улицу.

-Эй, народ! Слушай, я песню сочинил! – заорал он, и люди начали обходить его стороной. Он запел:

«Я под дерево в саду
Девку тощую веду,
Ухвачу ее за зад,
И наполнят стоны сад!»

Толпа остановилось.

-Эй, толстый! А ну снимай часы! – приказал Даледат,  и толстяк исполнил приказ. Интересно!

-А ты, девка тощая! – тощая девица вскинулась с обожанием в глазах. -Это я, похоже, про тебя спел. Так что давай, раздевайся! А вы, все – ну-ка, скинулись мне деньгами!

Он принимал купюры, кошельки, украшения, пока девица высвобождала свое тело из тугого платья.

Даледат протянул руку к очередной купюре, и та вдруг отодвинулась в сторону. Человек с деньгами в руках помотал головой, удивленно посмотрел на купюры и  сунул их в карман. Девица завопила и потянула почти упавшее на землю платье обратно наверх.

-Деньги давай! – приказал Даледат толстяку, оставшемуся без часов.

-Ты охренел? – спросил толстяк. – А где мои часы, что происходит?

-Ля-ля-ляляля! – запел Даледат без слов и добавил:

-Деньги давай!

Толстяк вынул кошелек. Голос сирены зачаровывал, но стоило замолчать,  и морок пропадал очень быстро.

-Эй, ты! – знакомый голос окликнул его, и Даледат обернулся. Возмущенный продюсер размахивал бумагой.

-Что это за дрянь с твоим контрактом? Я такое не подпишу! Что ты мне подсунул, аферист? – орал он.

-Ля-ля-ля! Трам-пам-пам! – запел Даледат, больше не утруждая себя выбором песни.

Он сбежал  до того, как морок рассеялся, и люди снова обрели свою волю. Вот только миллионером он так и не стал. Разумеется, еще до того, как Даледат  дошел до банка,  продюсер снова очнулся. Он выбросил так и не подписанный контракт, приказал не пускать Даледата на порог его студии и позвонил в банк. Когда Даледат добрался до банка, чек был уже успешно аннулирован.

***

Теперь, вспоминая сцену в кабинете продюсера, Даледат неохотно признал, что свалял  дурака. Ну и зачем ему вообще эти посредники? Продюсеры, концерты, выступления, вся эта работа на сцене? Да, он всегда мечтал петь! Но не ради пения, а ради денег. А деньги люди отдают ему сами!

Но их карманы – это мелочь. Банк – вот место, где полно денег! Зачем ему посредник в виде чека? Он – сирена! Его голос подчинит мир. И когда он споет в прямом эфире, с трансляцией на всю планету, миллиарды людей исполнят то, что он прикажет. Короли и президенты будут стоять на коленях и умолять его отдать им новые приказания, первые красавицы мира встанут в очередь, что бы заслужить хотя бы его прикосновение.

Его пение будут показывать на всех телеканалах, оно зазвучит из всех радиоприемников, оно заполнит интернет,  потечет по улицам. Весь мир будет его! А пока нужен стартовый капитал, для начала такого  большого дела.  Даледат развернулся посреди улицы и снова вошел в банк, еще до того, как сам до конца понял, в чем его план и что он намерен делать.

-Вы могли бы мне помочь? – спросил Даледат охранника, и добавил мелодично:

-Ля-ля, ляляля! Трам-пум-пум! Ля-ля!

Охранник замер.

– Где тут хранилище, в котором деньги? Отведи меня туда! – приказал Даледат.

-Следуйте за мной! – охранник поклонился и повел его в глубины банковских коридоров.

-Эй, ты чего творишь? – крикнул кто-то, и Даледат запел, изо всех сил, что бы услышать его мог каждый в банке.

Он пел и прерывался только что бы отдать новый приказ. Охранники кланялись и помогали паковать деньги, искали пустые сумки, помогали тащить их в зал. Даледат не считал, сколько денег в его сумках. На это еще будет время! Он возьмет сколько, сколько сможет унести. Главное, что бы пение ни прекратилось!

Песни закончились, но слова не имели значения.

-Ля-ля-ля,  пурум-пурум! Тра-ляля,  парам-пабам! – распевал он в ритме бодрого марша, пока тащил тянул сумки к двери банка.

Дверь открылась.

Ничего страшного! Просто еще один охранник. Явно возвращается к работе после заслуженного обеда. Почти пенсионер, с сединой, морщинами и изрядным пузом. С пистолетом в кобуре, стаканом кофе в руках и очень растерянным видом. Даледат умолк на секунду, разглядывая лицо пожилого охранника. Как бы дедулю инсульт не хватил от удивления – зрелище-то то еще! Все в банке стоят, как завороженные, рыдают от счастья, пока Даледат горланит что-то нечленораздельное и тащит тяжеленные сумки с деньгами к двери. Есть чему изумиться! Не удивительно, что охранник уронил свой стакан с кофе и схватился за пистолет.

-Ла-ла-ля! Давай сюда! Иди, и с сумками мне помоги! – пропел Даледат, как оперный тенор.

-Чего? Стоять! – неуверенно крикнул охранник.

-Ты идиот, что ли? – спросил Даледат. – Не знаешь, что такое сумка? Давай, помогай, мне же тяжело! Ля-ля-ля! Трам-пам-пам! – снова запел он.

-Это прекрасно! – всхлипнул кассир за стойкой.  Кто-то попытался начать аплодировать, но Даледат прикрикнул, и все затихли. Пожилой охранник в дверях вытащил пистолет.

-Брось сумки! – заорал он так, как будто обращался к глухому, до которого надо докричаться. -Руки поднять!

-Да ты совсем тупой, что ли? – возмутился Даледат.

Что за наглость? Этому пенсионеру что, мало просто звуков, ему подавай настоящее пение, с осмысленным текстом? Тоже мне, эстет выискался!

-Я сказал, с сумками мне помоги! – повторил Даледат, вдохнул поглубже, и снова запел  коронное: «Твое сердце – мой маяк в ночи!».

Он сделал шаг к охраннику, протянул руку и почти коснулся его пистолета. Очень громкий хлопок прозвучал как начало аплодисментов, и публика снова начала аплодировать. Люди в банке кричали и плакали, их ладони бились одна о другую, а пузатый охранник все еще сжимал в руке пистолет и растеряно озирался.

-Твое сердце! – попробовал спеть Даледат, но не смог.

Трудно петь, если в легкое только что попал кусочек свинца. Немного крови выплеснулось изо рта Даледата, когда он упал на пол банка. Кажется, даже самое лучшее пение нравится не всем – но об этом он уже не успел задуматься.

Полиция приехала минут через десять. Люди в банке уже перестали аплодировать. Они озирались и спрашивали друг друга: «Что это было?», и никто не мог ответить.  Разве что пузатый охранник, не затронутый чарами голоса, мог бы что-то объяснить.

-Это вы стреляли? – спросил патрульный. Охранник не ответил.

Патрульный похлопал его по плечу, и тот вздрогнул.

-Я говорю, это вы стреляли? – снова спросил патрульный.

-Что? – заорал в ответ охранник. – Громче говорите. У меня отит проклятый разыгрался, уши воспалились. Видать продуло!  Второй день вообще ничего  не слышу. Что вы сказали?